Красная перчатка - Страница 27

К оглавлению

— Я, пожалуй, выйду прогуляюсь.

— Куда? — хмурится Сэм.

— Надо смотаться в одно место, — я уже открываю окно. — Для расследования.

— Ладно, я с тобой.

— Придется тайком удирать из школы, нас могут застукать. Выпускной класс, все такое. Тебе необязательно со мной идти.

— Ну, ты же у нас специалист, умеешь обстряпывать такие дела. Вот и позаботься, чтобы нас не поймали, хорошо?

— Спасибо, конечно, но только не дави на меня.

Открываю на компьютере программу iTunes и ставлю проигрываться один файл. Потом прибавляю звук.

— Это что такое?

— Записал в прошлом году, когда мы занимались. Будет не так тихо. Простые звуки: щелкают клавиши ноутбуков, мы изредка перешучиваемся. Решил, что как-нибудь пригодится.

— Ну ты даешь, старик.

Стучу себя указательным пальцем по лбу:

— Я ж специалист, правильно?

Вылезаем на улицу и закрываем за собой окно. Вспоминаю, как накануне ночью Лила лежала на земле, как пахло травой — сильнее любых духов.

— Иди как ни в чем не бывало.

Садимся в мой «Бенц», машина два раза прокашливается, и Сэм испуганно на меня смотрит, характерное выражение: «Боже, как я буду объясняться с родителями, когда мне вкатают выговор?» Но в конце концов автомобиль все-таки заводится, и мы выезжаем со стоянки. Фары я включаю только на шоссе.

Едем туда, где, если верить досье, в последний раз видели Янссена. Спустя пятнадцать минут паркуемся возле жилого комплекса «Кипрские красоты». Вылезаю из «Мерседеса».

Современный многоквартирный дом — в фойе дежурит портье, а наверху, под пентхаусами, наверняка есть спортивный зал. На аккуратных лужайках горят фонари, вдоль бетонных дорожек выстроились кустарники, подстриженные в форме шаров. На другой стороне улицы парк, слева супермаркет, а справа бензоколонка, но если смотреть на дом с правильного ракурса — выглядит вполне уютно. Дорогое место. На газонах установлены поливалки, но камер вроде не видно. Чтобы лишний раз все проверить, дважды обхожу вокруг фонаря.

— Что мы ищем?

Сэм прислонился к машине. В форменном пиджаке и болтающемся галстуке он немного похож на бандита. Если только не обращать внимания на нагрудный карман с эмблемой Уоллингфорда.

— Тут живет любовница Янссена. Хотел посмотреть, не покажется ли мне что-нибудь… ну, не знаю, знакомым.

— А с чего вдруг? — хмурится сосед. — Ты же его даже не знал. Или знал?

Вот и проговорился. Качаю головой.

— Просто хотел посмотреть. Поискать улики.

— Ладно. — Сэм недоверчиво пожимает плечами и глядит на часы. — Но уж если мы устанавливаем слежку, нужно перекусить, я настаиваю.

— Да, только подожди секундочку.

Иду вдоль подстриженных кустов. Ничего такого не помню. Наверное, стоял здесь и ждал Янссена, но я абсолютно все забыл.

По направлению к дому трусцой бежит женщина в спортивном костюме, на поводках у нее два больших черных пуделя. Что-то мелькает в памяти, воспоминание такое отдаленное и размытое, что я едва успеваю его ухватить. Женщина смотрит на меня, внезапно останавливается и дергает за поводки. Стараюсь рассмотреть ее лицо, но тут она разворачивается и бежит обратно, назад по улице.

Актриса, наверное. Помню ее из какого-то фильма. Точно она, только в кино на ней было короткое черное платье, волосы убраны в высокую прическу, а между грудями на цепочке болтался сияющий амулет. Еще синяк на лице и слезы, а какой-то актер, которого я не помню, в кожаной куртке, как у моего брата, куда-то уводил ее, полуобнимая за плечи. А на траве лежал мужчина, лицом вниз.

Не помню ни сюжета, ничего вообще. Где этот фильм видел? В кинотеатре или по телевизору? Очень странное воспоминание.

Почему актриса при виде меня бросилась бежать?

И почему тот актер нацепил кожаную куртку моего брата?

Есть только один способ все узнать. Бросаюсь вслед за бегуньей, подошвы уоллингфордовских форменных ботинок громко стучат по дорожке.

Она сворачивает, перебегает улицу, я не отстаю. Ослепляющий свет фар, прямо передо мной тормозит «Тойота», чуть не сбивая с ног, я ударяю кулаком по капоту и бегу дальше.

Женщина почти добралась до парка. Там под мерцающими фонарями прогуливается несколько человек, но они не хотят вмешиваться, да и беглянка не спешит просить их о помощи.

Ускоряюсь, почти догнал. Один пудель принимается лаять. Хватаю ее за капюшон розового плюшевого спортивного костюма.

Женщина спотыкается. Собаки словно с цепи сорвались. Никогда не думал, что из пуделей получаются такие отличные сторожевые псы. По-моему, они меня собираются загрызть.

— Погодите, пожалуйста. Я не причиню вам вреда.

Актриса поворачивается, между нами беснуются ее псы. Я примирительно поднимаю руки. В парке темно и тихо, но за ним виднеются освещенные магазинчики — если она снова побежит, а я буду ее преследовать, то кто-нибудь наверняка выскочит ей на помощь. Женщина смотрит мне в лицо.

— Чего тебе надо? Мы больше никаких дел не ведем. Все кончено. Я говорила Филипу, что больше никого из вас видеть не желаю.

Не было никакого кино. Конечно же. Жуть какая. Баррон, наверное, исправил одну маленькую деталь в воспоминании: сделал так, будто все случилось не взаправду, а в фильме. Так, видимо, проще, чем полностью стирать память. И я все забыл, как всегда обычно забываю детали дурацких полицейских сериалов.

— Я с вами уже расплатилась.

Вглядываюсь пристальнее, пытаюсь вспомнить, сосредотачиваюсь только на ней. Темные волосы собраны в хвост, на пухлых губах (точно силикон) блестит ярко-розовая помада, уголки глаз чуть загибаются кверху, из-за высоких бровей кажется, что на лице застыло удивленное выражение. Наверняка тут потрудился пластический хирург. Зато шея в морщинках. Красивая и немного ненастоящая; понятно, почему Баррон решил превратить ее в актрису.